Дмитрий родился 23 января 1973 года в Санкт Петербурге. Образование: В 1996 году закончил Л.Г.И.Т.М.и К.,
мастерская В.В.Петрова
Рост: 178 см
Вес : 70 кг
Цвет волос: русый
Цвет глаз: голубой
Работал: ведущим на радио, на дубляже, на озвучании, ведущим ТВ программ, 2 режиссером
а также: скрипка, фортепиано, тренерская работа (фитнес), танец, вокал
Спорт: альпинизм, академическая гребля, прыжки с парашютом, плавание, бег, коньки, теннис, карате.
О детстве. Я родился 23 января 1973 года в Питере. В три года меня научили читать. У меня был учитель, который приходил со мной заниматься, и занятия проходили достаточно жестко — вот такая строгая семейка у меня была )))
О скрипке. С 6 лет я стал заниматься музыкой (это была скрипка), и сразу профессионально. Не могу сказать, что мне это нравилось — это было очень тяжело. В детском возрасте хочется отдохнуть, погулять, пообщаться с такими же балбесами, как ты сам, а когда тебе запрещают это, и резко — по этому поводу начинаешь, конечно, бунтовать. Я учился в музыкальном училище Римского-Корсакова, пока не получил травму руки. Там было не так просто: у меня возникли проблемы с педагогом.
Всю жизнь моими учителями были мужчины, а тут я впервые столкнулся с педагогом-женщиной. Мы не нашли общего языка, у нас были разные вкусы. Затем случился конфликт по поводу выбора музыкального материала: ей нравилось одно, мне другое. И это меня сломало. Поскольку я был всегда (а раньше особенно), "конкретным" человеком — закрывал дверь и уходил, я ушел из училища. Но в моей жизни оставался джаз, потом добавилась игра в театре. В 14 лет я стал работать в театре Юрия Томашевского «Приют Комедианта», который тогда находился в Питере на Гоголя, 16. Получилось так. Все детство я провел в Большом Драматическом театре, поскольку у моих родителей жизнь была связана в БДТ. Были знакомые в театральных кругах, среди них и Юрий Томашевский, который как-то просто случайно встретился со мной и сказал: «Приходи ко мне в театр, будешь играть в оркестре». И в один прекрасный день я взял скрипку и пришел к нему играть. Это был достаточно продвинутый для своего времени театр, с поэтическим уклоном, причем поэзия была определенная — Гумилев, Северянин, Агнивцев: то, что тогда только открывалось широким кругам. В то время «Приют Комедианта» был театром одного актера: артист, который выходил читать, и мы, пятеро музыкантов, которые с ним работали. С этого времени началась кочевая жизнь по разным городам России.
О школе и спорте. Школа была такая… передовая, продвинутая. В этой школе учились, по-моему, внуки Пушкина. Мраморными досками с именами медалистов был завешен весь актовый зал, а он был огромный, размером с целую современную школу.
Там очень много внимания уделяли спорту, почти все им занимались, и я тоже. Родители очень это одобряли. Я выбрал для себя легкую атлетику. Сначала я был спринтером, потом дистанция росла, стал стайером. А где-то к классу седьмому совмещать спорт и музыку больше не мог: я очень уставал, нужно было выбирать. Я выбрал скрипку, и никогда не жалел об этом. Занимаясь спортом помногу и разным, я понял, что это такая «конечная» профессия. Я не знаю, сколько надо приложить колоссальных усилий, чтобы добиться настоящего успеха — положить всю свою жизнь на алтарь спорта. Потом была одна скрипка. Нежелание заниматься ею было во мне только до знакомства с театром «Приют Комедианта», то есть до 14 лет. Там были ребята, играющие джаз, и я сменил свое классическое направление на более джазовое, более свободное. Учился я средне. У меня были и двойки. Например, по географии. Я до сих пор ее плохо знаю. Не могу вспомнить столицы, могу запутаться в Африке, Азии, да в общем где угодно, могу всё переврать. Учителя географии нашего не любили, причем это было мнением всех. Так что один предмет я точно могу «свалить» на учителя. А так… нет, я тянул, конечно: до шестого класса был практически отличником, потом всё, нервы сдали, и я уже учился как-то так... На самом деле мне надоело. Это было совковое время, и для учителей было важно, чтобы ты был первым; а родители все время были на гастролях... (Я был в классе третьем, когда умер Брежнев, потом был Андропов, а только потом начались какие-то движения.) Педагог по скрипке у нас был продвинутый человек, возможно, он как-то повлиял на меня. В общем, я понял: да не хочу я рваться, зачем мне этот кусок золота? Я решил в тот момент, что буду жить, как я хочу.Про институт. Я не решал самостоятельно, пойти ли в институт. Начальный период моей жизни вообще протекал под влиянием других людей или обстоятельств. Можно сказать, что я плыл по волне. Я не собирался становиться актером, потому что опыт общения с актерами был, и такая жизнь не особо меня привлекала. Я собирался пойти в медицинский институт, в хирургию — стать медиком. Но в определенный момент Ольга Волкова, бывшая питерская, ныне московская актриса, меня буквально «взяла за шиворот» и сказала: всё, надо идти в театральный институт, пошли. И я не устоял под ее напором. В первый год я поступал к Фильштинскому, есть такой у нас мастер, но меня зарубили на истории. Я не могу сейчас заявить, что я знал историю. Конечно же, я ее не знал по-настоящему, но тот уровень знаний, на котором спрашивали в театральном, у меня был. Тем не менее меня зарубили. Я продолжал работать в театре, через год Ольга убедила меня, что опять надо поступать. Поступил к Владимиру Викторовичу Петрову. Учиться мне понравилось: мы нашли общий язык, наши взгляды на жизнь, на театр совпали. Я не могу сказать, что учеба давалась легко, но не было и особенно тяжело. Может быть, только на первом курсе, дальше было уже как-то легче. В любом деле, наверное, существует такой период, когда ты что-то делаешь, и тебе очень трудно, вдруг в определенный момент ты понимаешь, что вышел на другой уровень.Ты понимаешь, что можешь это сделать, можешь сделать в десять, в двадцать раз больше, ты сможешь это делать всю жизнь. И ты уже как-то иначе работаешь. Параллельно я работал тренером по фитнесу. Получилось все случайно, я пришел с одной своей знакомой в фитнес-клуб, посмотрел, как ребята работают, и решил попробовать тоже. С этого все началось, я ввел новую программу, и это было мне интересно. На 4 курсе института я женился на своей сокурснице, у нас родились две дочки-близняшки, Соня и Полина. Спустя три года по обоюдному согласию мы с женой разошлись, и, наверное поэтому, до сих пор прекрасно общаемся. Я закончил ВУЗ, пошел работать в театр, параллельно занимался фитнесом, массажем, одно время даже был директором магазина: в общем, жизнь била ключом.
О театре. Я занимался какими-то проектами, связанными с танцами, написанием песен, аранжировками. Это существовало отдельно и от учебы, и от театра.
Мы с друзьями работали на разных праздниках, и все. Одним из первых после института был спектакль «Она бросает вызов», позже — водевили, музыкальные спектакли, один раз даже играл в Консерватории. С одним из моих бывших институтских педагогов, который полжизни занимался опереттой и прекрасно владеет этим жанром, Сережей Колесниковым, мы играли спектакли, в которых была музыка — романсы, аранжировали цыганские, современные, салонные романсы. Мы играли на выставках, работали в одном питерском музее, где потом я даже вел некоторые выставки, и это тоже было интересно. Выделить что-то отдельное из моей театральной деятельности я не могу. Работы как-то все запомнились. Все очень хороши, никогда они не были скучными. Не могу сказать, что я чем-то был особо недоволен, а про другое мог бы сказать: «Вот это – да! Вот это мне понравилось». Каждая была хороша по-своему, и каждая была определенной ступенькой. Хотя я такой человек, что меня мало что устраивает, всегда хочется большего. Приятнее всего работалось, пожалуй, в старом «Приюте Комедианта», которым руководил Томашевский. Этот театр был для меня, пожалуй, самым родным. После я работал в основном с антрепризами.О съемках. Моя первая роль – это маленький Моцарт во французском фильме. Роль, где я играл на скрипке. Это было очень давно, еще в "дитячестве". Еще был фильм, где я сыграл дворового парнишку, который все время бегал, всех дергал и попадал во всякие нелепые ситуации. Закончив институт, я не снимался очень долго. Меня не приглашали в кино, да и сам я туда показываться не ходил. Во-первых, именно из-за того, что не приглашали. А во-вторых, мне казалось, что надо сначала поработать в театре и набраться хоть какого-нибудь опыта. Я не был сторонником кино, мне нравилось работать в театре. А потом — вкусы, что ли, изменились — я стал сниматься. Мое знакомство с кино началось с Позитива. Это студия в Питере, где сейчас работают Стоянов с Олейниковым, которые делают передачу «Городок». Как я попал в Позитив? Обычная история. До этого я не занимался кино и целеустремленно работал в театре, как-то этого хватало. Я никогда не ходил на кастинги и даже не уверен, что на Ленфильме есть моя фотография. Были только небольшие проекты, несколько клипов, реклама. Рекламы, правда, было много – роликов 15. Однажды Таня Колганова, моя однокурсница, позвонила и сказала, что нужен актер на роль пловца (фильм «Госпожа Победа»), и я решил попробовать. Это то, с чего глобально все началось, после я уже постоянно работал в кино, параллельно работая в театре. Это было удобно. Раньше у меня никогда не было таких графиков, я не был так занят, как сейчас, и легко совмещал. К тому времени в Питере была такая система: с тобой театр заключает контракт на год, и ты работаешь там. Я работал в штате, но я не играл на вводах. У меня был только один спектакль на вводе – «Французские штучки». (Ввод – это срочная замена актера. Когда актер уходит из театра или по каким-то причинам не может играть, тебя вводят вместо него и дальше дают возможность играть этот спектакль.)
О досуге. Очень люблю ходить в кино, просто гулять по городу — правда, в последнее время это редко получается. Если у меня есть для отдыха недели три, лечу куда-нибудь в горы, если неделя, еду к морю, чтобы просто набраться сил. Это Греция, Вьетнам, Африка, например Египет. Или Норвегия, там я тоже смогу отдохнуть. Снять домик на побережье и в нем пожить, просто неделю выходить к Северному морю, сидеть около него и уходить обратно в дом.
О мечте. Я бы хотел жить за городом, но недалеко, чтобы можно было доехать на машине до работы. Мне кажется, город это немного не мое, поэтому если такое будет — здорово! Еще я люблю больших собак (и чтобы была не одна), особенно догов, а в городе держать их не очень удобно.
О фильмах. Я затруднюсь с ответом, что мне понравилось в фильме, я не помню названий, не помню имен. Мне достаточно смотреть — и всё. Наше кино смотрю, зарубежное, много чего нравится… Из любимых фильмов —«Война и мир», «Летят журавли», из современных — фильм «Кукушка». Из зарубежных — «Погоня» с Брандо, «Трамвай "Желание”», «Город потерянных детей».
О книгах. Я люблю читать. У меня есть такое интересное качество: если я ничего не читаю примерно месяц, начинаю чувствовать информационный голод. Мне трудно говорить, трудно думать. Как мне кажется, именно из книг мы получаем ту информацию, которая помогает нам фантазировать, особенно в нашей профессии. Поэтому я стараюсь читать. Сейчас, в Москве, это сложнее, но все равно я прочитал достаточно много. Люблю европейскую литературу, американскую меньше. А особенно — английскую. Очень люблю читать классику, но это под настроение. У меня был период большого увлечения классикой, я читал очень много, а я люблю так читать: полное собрание сочинений от первого тома и, допустим, до 13-го — со всеми записками, письмами, комментариями, чтобы понять эмоциональный подтекст того, что я читаю. Еще у меня есть одно, как мне кажется, положительное, свойство – я очень быстро все забываю. Поэтому по прошествии времени я могу открыть книгу и с тем же удовольствием прочитать ее снова. Из наших классиков люблю Достоевского (могу перечитывать его очень много раз), Чехова, Островского… но каких-то особых предпочтений у меня нет.
О музыке. Я достаточно редко слушаю музыку, иногда у меня что-то играет как фон :))) А так… классику люблю, джаз, конкретной привязанности нет. Очень люблю посещать джаз-клубы.
О вкусах. Это трудный вопрос. Москва приучила меня к ресторанам, питерская жизнь несколько другая: мы сидим в кафешках, пьем кофе и стараемся бродить по улицам. В Москве все передвигаются на машинах и сидят в ресторанах. А может, у меня просто такой круг знакомых. Я полюбил европейскую кухню, особенно французскую. Но конечно, можно устать оттого, что ешь где и что придется — иногда мне просто хочется домашней пищи. Когда кто-то придет и приготовит, все равно, что — это здорово! Сам я готовлю иногда, например, вырезку, знаю пару рецептов соусов. Например, берутся горчица, оливковое масло, соль, сахар и лимон — получается соус для салата.
О планах на будущее. Они неопределённы. Был период, когда я думал, что мое будущее связано с Питером, сейчас уже… Проходит время, и понимаешь: что-то потеряно, что-то еще не найдено, но ты уже можешь идти. Куда? Все равно куда. Не будет здесь работы — вернусь в Питер. Я найду работу, не обязательно это будет кино или театр, ну уйду я из этой профессии, буду заниматься чем-то другим.
Главное, что я буду чем-то заниматься.
О характере. Я достаточно легок в общении, могу вписаться практически в любую компанию, но я не считаю это для себя нужным.
Я не люблю заводить новые знакомства, меня устраивают знакомства профессионального толка — с людьми, с которыми работаю. Причем я не люблю общаться с ними по поводу профессии. Я как раз люблю поговорить о том о сем, съездить на шашлыки. Очень не люблю находиться с людьми в ссорах, в напряжении, стараюсь не создавать таких ситуаций — я по натуре неконфликтный человек.О любви. Да, актеру необходимо состояние влюбленности, но его трудно описать словами. Когда говоришь такие слова… Когда начинаешь об этом думать… Произнесенное — уже ложь. Это априори однозначно. Об этом не надо говорить — всё равно невозможно рассказать. Такое можно только почувствовать. Как зачастую невозможно в диалоге понять другого человека, если только ты не захочешь этого. Я никогда не стремлюсь ничего понимать, мне достаточно того, что я чувствую, того, что просто есть рядом со мной. Я не люблю углубляться, это не мое дело.Конечно, хотелось бы, чтобы влюбленность всегда была: состояние весны, любви. Я думаю, что это как раз наивысшее проявление человечности, которое только вообще может быть. Потому что все остальное: работа, передвижения... Это мало чего стоит, это есть и ладно, без всего этого можно обойтись. Это как в разговоре о славе, когда кто-нибудь спрашивает тебя: «ну как Это?» А что ты будешь с Этим делать? Кофе утром Это тебе не сварит, и ты Этому даже не позвонишь… Не то чтобы тебе надо с кем-то поговорить — но кто-то иногда звонит, с кем-то ты иногда встречаешься, ходишь в кино. Это живой человек. Вот это, наверное, важнее славы.
О популярности. Насчет популярности… Мне нравится, когда то, что мы делаем, кому-то нравится. Значит, мы делаем это не зря. Уже хорошо, и есть шанс сделать что-то еще лучше. А кино это или театр… как раз эти два понятия я не делю — они оба составляющие моей работы. Я не хочу говорить, что я актер, не хочу, чтобы вот такое звучало во мне. Я просто человек, который сейчас занимается этой работой. Сейчас я занимаюсь кино — возможно, я потом буду заниматься театром. Возможно — тренерством, массажем, а может, буду работать слесарем… Это не принципиально. Сейчас так, ну а будет по-другому — значит по-другому.
Вот, пожалуй, и все.
информация с закрытого сайта Дмитрия Исаева isaevdmitriy.narod.ru
